история рода
ИСТОРИЯ РОДА ОЛЬШАНСКИХ. Краткий очерк |
|
|
Знаете ли Вы: ФАМИЛЬНЫЙ РОД - Родственная общность по мужской линии имеющая основателя - давшего своему роду собственную кличку в качестве фамилии. 70% русских фамилий имеют по одному родоначальнику, а это значит, что каждая такая фамилия уникальна и принадлежит только одному фамильному роду. Все однофамильцы между собой родственники по мужской линии. Почти каждый фамильный род является ветвью более древнего рода-клана. 
Глава I. Белая Русь. Гольшаны Род Ольшанских ведет происхождение от великих князей, от легендарного Гольши (Гедимина, Ольши), основавшего в тринадцатом веке город над рекой Караблем. И сейчас ручей Карабель бежит у стен Гольшанского замка, и сейчас возвышается над окрестными холмами гольшанское городище – та самая «красивая гора» белорусская, на которой основал князь Гольша свое поселение. С тех пор на протяжении трех столетий княжили в Гольшанах князья Ольшанские (Гольшанские). Они принимали участие в судьбоносной Грюнвальдской битве с крестоносцами 1410 года и, как многие участники «погони на Грюнвальд», получили родовой герб в виде щита, увенчанного княжеской короной и поделенного на четыре части с изображениями Гипоцентавра, Погони, Труб и Леливы. Род был богатым и влиятельным. Подписи Ольшанских одними из первых стоят на важнейших дипломатических актах того времени. Мужчины рода Ольшанских занимали важнейшие государственные должности, женщины побывали на великокняжеском и королевском престолах. Первый исторически достоверный князь Ольшанский, Ольгерд (Альгимунт), упоминается в конце 14 века. Дочь Ольгерда (Альгимунта) Юлиана Гольшанская (пробабка Иулиании Ольшанской) была замужем за великим князем Витовтом, а её брат Иван Альгимунтович, известен как ближайший друг и помощник Витовта. В верных соратниках великие князья всегда нуждались, ибо власть их была далеко не безгранична, Семейства бывших мелких удельных князей и новоиспечённых магнатов сами претендовали на то, чтобы вершить судьбы страны. Род Ольшанских не был исключением. Если Иван Ольшанский поддерживал великого князя Витовта, то Александр Гольшанский по прозвищу «Нелюб» вступил в заговор против Витовта со смоленским князем, а после провала сбежал в Москву. Семен Гольшанский «Лютый» поддерживал Жигимонта Кейстутовича в борьбе со Свидригайло за великокняжеский престол и совершил покушение на жизнь Свидригайло – но был схвачен и утоплен в Двине. А брат его Михаил Ольшанский, наоборот, стоял на стороне Свидригайло, был у него воеводой и разбил войско Жигимонта Кейстутовича. Большую славу принесла своему роду, несомненно, Софья Ольшанская – королева Польши, жена знаменитого Ягайло, основательница династии Ягеллонов. До Софьи Ягайло был женат трижды, от этих браков у него подрастали две дочери, но король хотел сына. И Ягайло, которому пошёл восьмой десяток, сватается к шестнадцатилетней Софье. Тут не обошлось без проблемы: старшая сестра Софьи Василиса еще не была замужем, а по белорусским обычаям младшую нельзя было отдавать замуж прежде старшей. Королю предлагали взять Василису, тем более что она считалась гораздо привлекательнее Софьи. Но Ягайло не захотел: у Василисы над верхней губой был пушок. Хотя по канонам красоты пятнадцатого века это ничуть не мешало Василисе слыть красавицей, но свидетельствовало о её сильном темпераменте. И король в его преклонном возрасте побоялся взять в жены такую темпераментную девушку… Тогда Василису срочно сосватали за князя Ивана Бельского, а Софья стала женой Ягайло и польской королевой. Юной королеве удалось осуществить заветную мечту старого короля: одного за другим рожает она сыновей. Правда завистники утверждали, что в королевичах нет Ягайловой крови. Однако жесткое следствие не сумело доказать Софьиной измены. Сама королева присягнула в невинности, а тут еще в условиях слежки за каждым шагом она родила третьего мальчика, как две капли воды похожего на Ягайло. Тут уж все недоброжелатели были вынуждены замолчать. Первый сын Софьи, Владислав, стал королем, второй умер в младенчестве, третий, Казимир, был избран великим князем литовским, а после гибели старшего брата – и королем польским. В 1481 году Казимир едва не погиб от рук своих родичей.
Православные князья Федор Бельский, Михаил Олелькович, Иван Юрьевич Ольшанский, недовольные ущемлением своих прав по сравнению с католиками, сговорились убить короля и самим править страной,а в случае неудачи – перейти на сторону московского князя Ивана III, прихватив с собой восточные земли Великого княжества Литовского. Федор Бельский пригласил Казимира на свою свадьбу – здесь во время пира планировалось убить короля. Но буквально накануне осуществления заговор был раскрыт. Оказался ли среди заговорщиков предатель, или просто повезло? Возможно, кто-то из современников и владел тайной – но теперь она похоронена под толщей веков и, наверное, так навсегда останется одной из нераскрытых загадок истории. После срыва заговора Федору Бельскому удалось бежать в Москву, а Михаил Олелькович и Иван Ольшанский были схвачены и приговорены к смертной казни. В середине шестнадцатого века одна из княгинь Ольшанских вышла замуж за Павла Сапегу и принесла родовое имение в приданное мужу. «Мрак, напоённый светом» – так характеризовал Владимир Короткевич костел в Гольшанах. Павел Стефан Сапега, изгнавший из своих владений протестантов-кальвинистов, пригласил в Гольшаны католический орден францисканцев и построил для них монастырь и костёл, торжественно освященный 6 августа 1618 года во имя Иоанна Крестителя. Сапега сделал костёлу и монастырю богатые подарки: украшенную жемчугом ризу, бочку рейнского вина, камень воска и колокол, на котором приказал выбить надпись: «Павел Сапега, владелец Гольшан, подканцлер Великого Княжества Литовского». Простое и монументальное здание костёла с фигурным щитом фронтона характерно для раннего барокко, ещё не забывшего жёсткие черты готики и ренессанса. Отсутствие купола прилает храму оттенок средневековой суровости и величественной мрачности. Орган в костеле не сохранился,но во время службы звучит столетняя фисгармония – инструмент намного более скромный, чем орган, но похожий на него по принципу действия и звучанию. Цветные лучи из высоких витражных окон выхватывают из полумрака трехнефной базилики выразительные лики святых. Немногочисленные образа посвящены традиционно почитаемым в Беларуси Ченстоховской Чёрной Мадонне, Остробрамской Божьей Матери. Реалистична и эмоциональна выполненная в человеческий рост статуя святого Франциска Ассизского. Рядом с основателем ордена – его святые последователи-францисканцы: священник Максимилиан Кольбе, погибший в борьбе с фашизмом: Антоний Падуанский с ребенком на руках – он считается покровителем детей. Кроме изображений святых, был в костёле и светский памятник – мраморное надгробие («очень пышное, наподобие алтаря», по свидетельству современников) с фигурами Павла Стефана Сапеги и трех его жен – Халевской, Вессели и Гославской. Четвертая, Данилович, пережила мужа и сама его похоронила. По традиции тех времен Сапега изображен в позе «спящего рыцаря», в боевых доспехах, символизирующих шляхетскую доблесть, а его жены – в тяжелых, почти монашеских одеждах, с молитвенниками в руках, что соответствовало идеалу смиренной христианки. Сами захоронения Сапег нескольких поколений находились в крипте – родовой усыпальнице под костёлом. В смутное послевоенное время костёл был закрыт,крипта разграблена.Надгробие Сапег, уже поврежденное, в конце семидесятых годов было перевезено в Музей древнебелорусской культуры, находящийся в Минске. Чудом сохранились в костёле фрески восемнадцатого века – герб Сапег в боковом нефе и грандиозная роспись в алтарной части, изображающая сцену крещения Иисуса Христа Иоанном Крестителем, во имя которого освящен храм. Достойна изумления иллюзорная живопись неведомого художника: аркады и колоннады, мастерски нарисованные на совершенно плоской стене, создают полное впечатление полукруглой апсиды. На втором ярусе алтаря изображён Иоан Евангелист. Сейчас костёл возвращён верующим, в нм ведутся службы и продолжается реставрация. Часть монастырского здания принадлежит костёлу, в другой размещается филиал Национального художественного музея.
Глядя на развалины замка в Гольшанах, трудно поверить, что современники считали этот замок красивейшим в Беларуси. Поросшие кустарником руины всё же хранят отпечаток былого величия. Возвышаются над кирпичными стенами шестигранные угловые башни, обрушенные своды открывают взгляду ряды аркад, полузасыпанные переходы уходят вглубь подземелий. Замок сохранился лишь на четверть. Одни исследователи определяют архитектуру замка как барокко, другие видят здесь черты нидерландского ренессанса. Замок в Гольшанах был построен Павлом Стефаном Сапегой на рубеже 16 и 17 веков вместо старого обветшавшего родового гнезда Ольшанских. Замок Сапег представлял собою шикарную магнатскую резиденцию. Стены и потолки комнат комнат покрывала фресковая роспись и лепнина, полы были выложены керамической плиткой, печи – гербовыми изразцами. Камины, портреты, дорогое оружие украшали интерьер замка. В одну из замковых стен была вмурована каплица – маленькая «домашняя» церковь. В то же время замок был оборонным: шестигранные башни, выдвинутые за периметр стен, позволяли вести боковой обстрел неприятеля, жилые корпуса образовывали замкнутый двор, попасть в который можно было только через арочный тоннель во въездной башне. Протекающий рядом ручей Карабель наполнял водой замковые рвы. Замок верно служил хозяевам и только во время Северной войны начала 18 века не устоял против натиска шведской армии. Разрушенный шведами замок уже не смог полностью востанавить прежний вид, хотя до второй мировой войны был жилым. Почти как легенду рассказывают в Гольшанах о командире эскадрона Красной армии, вступившего в местечко в сентябре 1939 года. Местные активисты проводили командира, искавшего ночлега, к недавно покинутому хозяевами замку. Осмотревшись, командир развернул эскадрон и увёл его ночевать в чистое поле. А потом объяснил: «Не мог я позволить испоганить такую красоту» (гораздо позднее местные коммунисты все таки смогли уничтожить практически всё). Среди руин белорусских замков развалины этого выделяются благодаря ореолу таинственных легенд и сногсшибательных приключений, созданных опытным пером Владимира Короткевича. Не найдётся, наверное, в Беларуси, России, на Украине - человека, который не читал или хотя бы не слышал о романе Короткевича «Черный замок Ольшанский». По галереям этого замка бродят «дама с черным монахом» – тени возлюбленных Гремислава Валюжинича и Ганны-Гордиславы Ольшанской, замурованных в подземельи мстительным магнатом, таинственные зашифрованные надписи указывают на спрятанные в земле клады… «Чёрный замок Ольшанский. Месяц ныряет в тучах. Башни во мраке туманные видят сны о былом дремучем…» Кого из нас не увлекали эти строки, кто не засиживкался до глубокой ночи над страницами романа, не в силах оторваться от тайн замковых подземелий? Кого не очаровывало «великопышное и одновременно простое белорусское барокко», «брама-тоннель в пещеру страшного гиганта» – замка? История рода князей Ольшанских легла в основу сюжетной линии знаменитого романа, а замок в Гольшанах стал прообразом «Черного замка Ольшанского», хотя, как писал Короткевич, «не надо искать в романе простого фотоснимка». «Черный замок», конечно, не чёрный, а скорее темно-красный – естественный цвет старых кирпичных построек. И все же, поросший сухозельем, затененный деревьями старого парка, с рухнувшими перекрытиями, обнажающими мрачные подземелья, он кажется именно «чёрным». И – кто знает – быть может, в ночи полнолуния и сегодня бродят по разрушенным галереям замка тени Белой дамы и Чёрного монаха? (См. подробнее о ПРИЗРАКАХ ЗАМКА) Эх, вот бы съездить и всё проверить!
Последней из рода Олельковичей была княгиня София, вышедшая за князя Януша Радзивила, отчего княжество Слуцкое перешло к Радзивилам. Из сыновей Ольгерда Дмитрий Брянский был родоначальником князей Трубецких ; Владимир - князей Олельковичей киевских, Слуцких и Бельских; Ягайло - родоначальником королевской династии Ягеллонов, Лингвений-Симон – угасшего рода князей Мстиславских. Владимир Ольгердович, сын Ольгерда, кн. Киевский. В первой половине XIV в. Киев попал в зависимость от Литовского великого княжества. После 1362 г. на киевском столе утвердился сын Ольгерда Владимир, которого в 1392 г. сменил другой Ольгердович - Скиргайло. Олелько - уменьшительное от Александра. Первый имя это принял внук Ольгерда, сын князя киевского, Александр Владимирович (его печать - вверху справа). Потомки его назывались Олельками или Олельковичами; впоследствии они владели Слуцком и Копылем, отчего стали называться князьями Слуцкими и Копыльскими. В 1443 г. О. Владимирович († в 1455 г.) был князем киевским, после Ивана Ольгимантовича Ольшанского; он вел беспрерывные войны с татарами и защитил от них южную Русь. От него мы имеем две грамоты: одну, данную киевскому доминиканскому монастырю и подтверждающую пожалование отца его ("Описание Киево-Софийского собора", стр. 99); другую, данную Лаврешевскому монастырю на десятину ("Акты, относ. к Истории Западной России", т. I, 28). Сын его Михаил был князем-наместником Великого Новгорода около 1470 г. Другой сын Симеон, был преемником отца в Киеве († в 1471 г.); он считается восстановителем соборной церкви Киево-Печерской лавры. Об его замке см. ст. В. Гошкевича в "Трудах Киевской Духовной Академии" (1890, № 2).
Из сыновей Ольгерда Дмитрий Брянский был родоначальником князей Трубецких ; Владимир - князей Олельковичей киевских, слуцких и бельских; Ягайло - родоначальником королевской династии Ягеллонов, Лингвений-Симон - угасшего рода князей Мстиславских.О.- великий князь литовский (1341 - 1377), сын Гедимина, брат Кейстута. После смерти Гедимина литовско-русское государство оказалось раздробленным между 7 его сыновьями и братом Воином. Младший из сыновей Гедимина, Явнутий, сидел в стольном городе Вильне. Все сыновья Гедимина сохранили полную самостоятельность и никто из них не пользовался старшинством. пока О. и Кейстут, придя к соглашению, не взяли на себя руководящей роли в литовском государстве(литовско-русском, как называли в прежние годы у нас). Поводом к этому соглашению послужило усиленное стремление крестоносцев, со времени смерти Гедимина, овладеть Литвою. Раньше О. владел городом Крево в собственной Литве, землями, тянувшими к нему до р. Березины, и княжеством Витебским, доставшимся ему в качестве вена за женой, витебской княжной Марьей Ярославной. В начале 1345 г. О. и Кейстут решили двинуться на Явнутия; Кейстут осадил Вильну, захватил Явнутия и посадил О. на великокняжеский престол. Братья заключили договор, по которому все они должны повиноваться О., как великому князю; О. и Кейстут должны сохранять тесный союз и дружбу, все новые приобретения делить поровну. Явнутию был назначен Заславль Литовский. Новый порядок не встретил серьезного сопротивления со стороны удельных князей, кроме неудачных попыток Явнутия и Наримунта, убежавших в Москву. Партизанскую борьбу литовцев с крестоносцами вел, главным образом, Кейстут; О. все свои усилия направил на то, чтобы расширить пределы литовского государства за счет русских земель и усилить свое влияние в Новгороде, Пскове, Смоленске. В первых двух это ему удалось лишь отчасти; только в год смерти О. псковичи приняли на княжение сына его Андрея. С новгородцами О. приходилось воевать, но в конце концов в Новгороде образовалась литовская партия, уступавшая в значении и влиянии партии московской, но все же представлявшая ей значительный противовес. Гораздо большее влияние приобрел О. в Смоленске. Он выступает защитником смоленского князя Ивана Александровича, обязывая его действовать заодно с ним. Сын Ивана Александровича, Святослав (1358 - 86), становится уже в положение совершенно зависимое от литовского князя: он обязан и сопровождать О. в походах, и давать смоленскую рать для борьбы с крестоносцами. Малейшее уклонение Святослава от этих обязанностей влекло поход О. на Смоленскую землю и опустошение ее. Около 1355 г. О. "повоевал" Брянск, после чего ему подчинились и многие другие из уделов, на которые распадалось чернигово-северское княжение. Все чернигово-северские земли О. разделил на три удела: сыну своему Дмитрию он дал Чернигов и Трубчевск, Дмитрию-Корибуту младшему - Брянск и Новгород Северский, племяннику Патрикию Наримунтовичу - Стародуб Северский. В 1349 г. литовский князь отправил посольство в орду, предлагая хану Чанибеку заключить союз против московского князя Симона; но это не удалось. Тогда О. в 1350 г. заключил мир с моск. князем и женился во второй раз на свояченице последнего, княжне Ульяне Александровне Тверской. Когда возник спор между кашинским князем Василием Михайловичем и его племянником Всеволодом Александровичем Холмским, сторону первого держал вел. кн. моск. Димитрий, второго - О. В 1368 г. О. вторгся в моск. пределы и подошел к самой Москве, но не пытался взять ее, а, простояв три дня, воротился назад. Следствием этого похода было временное устранение влияния Москвы на тверские дела. В 1370 г. О. опять ходил на Москву, но заключил перемирие на полгода и возвратился обратно в Литву. Поход 1372 г. кончился неблагоприятным для литовцев перемирием в Любутске, по которому тверской князь Михаил должен был возвратить Дмитрию все занятые им московские города; О. не должен за него вступаться; все жалобы на тверского князя должны быть решены ханским судом. После этого перемирия влияние Литвы на Тверь окончательно упало. В 1362 г. О. разбил на берегах р. Синие Воды трех татарских князей, управлявших Подольскою землей; орда, после этого, удалилась в Крым или Добруджу, а в руках О. оказалось обширное пространство земли - вся левая половина бассейна Днестра, от устья р. Серета до моря, весь бассейн Южного Буга, Днепровские лиманы и пространство вверх по Днепру до впадения реки Роси. Покорение Киева произошло без борьбы: О. сместил княжившего там сподручника орды, князя Федора, и отдал Киев в управление своему сыну Владимиру. Подольскую землю он отдал племянникам своим, сыновьям брата его Кориата. За обладание Волынью О. пришлось выдержать упорную борьбу с польским королем Казимиром III. Долголетний спор был закончен лишь в 1377 г., при преемнике Казимира, Людовике. При посредстве Кейстута между О. и Людовиком был заключен договор, по которому уделы Берестейский, Владимирский и Луцкий были признаны за Литвой, а Холмская и Белзская земли отошли к Польше. Летописи Быховца и Густынская говорят, что О. принял православие еще до женитьбы своей на Марии Ярославне, т. е. до 1318 г.; но есть известие, что он был крещен и затем принял схиму лишь пред смертью. В. Б. Антонович ("история литовского княжества", 98) принимает известие Быховца и Густынской летописи, с толкованием Кояловича ("Historia Lithuana"), что О. старался придать своему переходу в православие не государственный, а частный, а потому и негласный характеры. См. Stadnicki, "Synowie Giedymina, Olgerd i Kiejstut"; В. Б. Антонович, "Монографии по истории Зап. России" (т. 1, Киев, 1882). В конце XVII начале XVIII века были составлены рукописные святцы драгоценный источник для памяти о святых нашего Отечества «Книга глаголемая о Российских святых, где в коем граде, или области, или в монастыре, или в пустыне поживе и чудеса сотвори, всякаго чина святых». Святые в ней расположены по местностям, т.е. по областям и городам; это живое народное свидетельство о тех, кто молитвой своей держит земной свод, придавая истинный смысл всему течению жизни. Приведем по этой книге перечень святочтимых жен Древней Руси. В «Словаре историческом о святых, прославленных в Российской Церкви, и о некоторых подвижниках благочестия, место чтимых» Спб. 1862 г., приведены следующие имена святых жен: Иулиания (святая праведная Иулиания, княжна Ольшанская), преподобная княжна Ольшанская. Во время Киевопечерского архимандрита Елисея Плетенецкого (в начале XVIII века) при копании могилы для погребения одной Киевской девицы, открыт был близ соборной Успенской церкви, у придела Иоанна Крестителя, гроб, на котором прибита была дощечка серебряная, позолоченая, с надписью: Иулиания, княжна Ольшанская, дщерь князя Григория Ольшанского, преставившаяся девою, от рождения своего в шестое на десять лето. На дощечке изображен герб Ольшанских, происходивших от роду великих князей Литовских; сверху гроба, высечен на камне такой же герб. По открытии гроба, обретены мощи княжны нетленными. На ней было платье шелковое, обложенное золотым позументом; на шее было богатое ожерелье с камнями, на руках зарукавья и золотые перстни, в ушах серьги золотые с каменьями, на голове венец золотой с жемчугом. Архимандрит Плетенецкий перенес гроб в соборную Успенскую церковь и поставил там в углу. В то время и платье, казавшееся нетленно, но от прикосновения повредившееся, переменено. Мощи Иулиании, прославленные чудесами, находились еще во время Кальнофойскаго в той же лаврской церкви. Повесть о обретении их напечатана была особою книжкою 1705 года в Печерской типографии и с поправкою помещена в четьих минеях св. Димитрия Ростовского. В 1823 г. дозволено напечатать оную и в Патерике Печерском. Мощи Иулиании сгорели 1718 г. во время пожара; остатки их сложены во гроб и поставлены в пещерах Антониевых, а вместо их перенесены (1730 г.) в Успенскую церковь мощи св. Михаила. Память Иулиании совершается в Киевской лавре 6 июля. |
|
Глава 
Глава 
Ольгерд